Собственноручная запись Льва Николаевича в его дневнике от 24 сентября 1910 года проливает только половину света на данную «загадку». «От Ч. письмо с упрека[ми] и обличениями. Они разрывают меня на части. Иногда думается: уйти ото всех».
Специалисты поясняют: «Ч.» – это Владимир Чертков, книжный издатель, соратник Толстого, его главный последователь, «духовный душеприказчик» и, по определению сына писателя, «непорядочный друг». С первым разобрались, кто же второй? (А точнее — вторая).
Это – супруга Льва Толстого Софья Андреевна, которая с Чертковым ссорилась (позже мы разберем этот «конфликт интересов»).
При этом картина складывалась, как в сцене из фильма «Кавказская пленница», где Труса его напарники Балбес и Бывалый на автодороге примерно также «разрывали», но не тянули в разные стороны, а держали на пути несущегося навстречу автомобиля. И так же, как герой Георгия Вицина в финале «сник», так и великий писатель исполнил свое намерение уйти и покинул родовое имение.
В приведенной выше цитате слово «они» может означать не двоих близких Толстому людей, а упреки Черткова (перечитайте внимательно запись), но «театральный» ход организаторов выставки прекрасен.
Половину зала старинного особняка на Пречистинке (одного из самых литературоцентричных районов Москвы) они посвятили Софье Андреевне, показав посетителям, в том числе, принадлежавшие ей вещи (например, веер и заварочный чайник), свидетельство о браке между супругами, прожившими вместе 48 лет, семейные фотографии. И такой скорбный документ, как список выживших и умерших детей великой четы.
Вторая половина зала отражает кипучую деятельность и собственно фигуру Черткова (который, как боялась Софья Андреевна, пытался «отнять» в пользу народа у жены и детей авторские права на наследие Толстого).
Здесь — изданные Чертковым книги Толстого и о Толстом, списки произведений классика, запрещенных в Российской империи светской и церковной цензурой – и выпущенных им на Западе в обход ограничений, «рабочий план» будущего собрания сочинений. И опять-таки – множество архивных фотоснимков (самый говорящий – Чертков и Толстой играют в шахматы), портрет Владимира Григорьевича работы Нестерова и так далее.
Правда, судя по подписям к рукописям и основным историческим бумагам (как, скажем, к Завещанию 1910 года, утвержденному Тульским окруженным судом, нотариальной доверенности на имя С.Т.), все они – копии.
На «наивный» вопрос корреспондента «МК», почему посетители не могут видеть оригиналы, Юрий Прокопчук, заведующий экскурсионно-методической службой музея Л.Н. Толстого, ответил:
— Если речь о рукописных материалах, как правило, на выставках представляются копии (сейчас их делают так качественно, что не отличишь от исходника. — И.В.). А подлинники требуют особых условий хранения. Они находятся в отделе рукописей: у нас их свыше трехсот тысяч рукописей самого писателя, людей из его окружения и последователей-«толстовцев».
