На конкурсе молодых музыкантов Eurovision Young Musicians в Эдинбурге впервые победил 16-летний Иван Бессонов, до этого одержавший победу в телепроекте «Синяя птица».
«АиФ» поговорил с вундеркиндом во время его короткой передышки между гастролями.
Владимир Полупанов, «АиФ»: Иван, вокруг вас сегодня большая шумиха. Как вам кажется — заслуженно?
Иван Бессонов: Я считаю, это просто игра случая. Вообще, мне кажется, музыкальные конкурсы — это большая ошибка. Все 18 участников «Евровидения» выступили достойно. Будь моя воля, я бы поделил первую премию между всеми. Но, к сожалению, это не в моей власти.
— Вас называют звездой. Каково это — быть ею в 16 лет?
— Победа в конкурсе не даёт мне права носить это звание. Я прекрасно понимаю, что через некоторое время шумиха, естественно, поутихнет. Такие победы могут стать лишь толчком для дальнейшего развития. Потому надо просто продолжать работать и совершенствоваться.
Эстрада господствует
— Песенное «Евровидение» гораздо популярнее классического, в котором участвовали вы. При этом «евровидийные» песни классикой не становятся. Вы же играли с оркестром прекрасную музыку Чайковского, а показали ваш триумф на канале «Культура», который ваши ровесники, я уверен, даже не смотрят. Не обидно, что в мире такое отношение к классике?
— В какой-то мере досадно. К сожалению, эстрадная музыка господствует, а классика занимает небольшой процент среди интересов слушателей. Тем не менее в мире достаточно тех, кто интересуется классической музыкой. Многие даже не видели и не слышали, как я сыграл, но всё равно узнают на улице — подходят, интересуются. Если полностью отдаваться этому делу, рано или поздно ты найдёшь свою аудиторию, которая будет тебя понимать и ценить.
— Я видел ваше блистательное выступление. У вас было очень серьёзное выражение лица. Признайтесь, когда исполняли фрагмент Первого фортепианного концерта Чайковского, о чём думали?
— Сложно сказать, «о чём» я играл. Я не всегда представляю себе что-то конкретное. Когда играю, в моей душе творится большой праздник, фейерверк разных чувств и эмоций. Бывает, просто пытаюсь поймать волну, на которой было написано то или иное произведение. И стараюсь как можно более эмоционально и точно передать её публике.
— К участию в этом конкурсе допускаются молодые музыканты, цитирую: «не задействованные на профессиональной основе, не получающие прибыли от выступлений». Вы разве своими выступлениями ещё не зарабатываете?
— Честно говоря, не читал правил конкурса. А по поводу денег… Знаете, это у меня нестабильно. Были единичные случаи, когда мне платили за сольные концерты. Но это бывает крайне редко и чаще как подарок.
— В 6 лет родители отвели вас в музыкальную школу в Санкт-Петербурге. Приходилось ли им заставлять вас заниматься?
— Конечно, на первых порах приходилось. Они мотивировали меня, обещая что-то. Но со временем я понял, что у меня это получается всё лучше. И заметил, что от того, что я делаю, люди получают удовольствие. И сам стал его получать.
Почему не все любят классическую музыку?
— Сколько времени в день вы занимаетесь на инструменте?
— Одно дело — упражняться и физически отрабатывать на инструменте. Но другое — когда одна из самых важных работ происходит внутри, когда ты пытаешься найти наиболее точную интонацию. Эта работа идёт внутри меня 24 часа в сутки. Музыка звучит внутри меня, даже когда я сплю. Во всех моих снах присутствует музыкальный фон.
— Вы сами пишете музыку?
— Редко и не могу сказать, что тут я сильно прогрессирую. Стараюсь делать это как можно качественнее и писать не только для себя, но и для других инструментов.
— В школе, как я понял, вы тоже нечастый гость. Как восполняете пробелы в образовании?
— Почти весь год я в школу не хожу. А под конец учебного года пытаюсь сдать всю программу сразу. Часто учу уроки в самолётах и поездах, когда уже деваться некуда. В общем, стараюсь не расслабляться и не давать себе спуску.
— У вас 47-й размер обуви и рост почти под 2 метра. Это доставляет неудобства?
— С одной стороны, это большой минус, и мне это очень мешает. Летать в тех же самолётах — просто кошмар! Колени упираются в стоящее впереди кресло. Но я научился с этим жить — пригибаю голову. С другой стороны, это большой плюс: когда я на сцене — зрителям хорошо меня видно (смеётся).
— Ваш папа звукорежиссёр, который играет на нескольких инструментах, мама виолончелистка, два младших брата — скрипачи. В вашей семье, наверно, все разговоры только про музыку?
— Не только, но чаще всего говорим про музыку, конечно.
— Вы признавались, что в детстве часто читали с фонариком под одеялом. Неужели родители запрещали вам читать?
— Когда мне было 10 лет, они вели со мной настоящую борьбу. Я читал запоем и так страстно, что даже посадил себе зрение. Причём не какие-то серьёзные книжки, а совершенно дурацкую фантастику. Сходил с ума от книг Джоан Роулинг про Гарри Поттера. В 11 лет всё ждал, когда ко мне прилетит сова Букля. К счастью, она ко мне так и не прилетела (смеётся).
— Чем-то кроме музыки вам удаётся заниматься?
— Сейчас становится всё больше концертов, и времени остаётся только на то, чтобы поспать, поесть и позаниматься на фортепиано. У меня есть ещё одна страсть — это футбол. Когда удаётся, играю с удовольствием. А ещё смотрю хорошие фильмы и читаю, на велике люблю кататься. У меня увлечения как у любого нормального человека — ничего экстраординарного.
— Вы приняли участие уже не в одном конкурсе. Видя вашу одарённость, вам уже предлагали остаться в другой стране жить и учиться? И было ли у вас желание
Уехать из России?
— Да, мне предлагали учиться в других странах. Но, подумав, мы с родителями пришли к выводу, что Россия — наша родная страна. Здесь живут люди, близкие нам не только по крови, но и по духу. Мне здесь комфортнее и свободнее дышится. Каждый человек ощущает себя так в родной стране. Мне кажется, это нормально.
Правда, что россияне стали чаще покупать билеты в филармонию?
— Успели ли вы в свои 16 познать, что такое любовь?
— Вы понимаете, что задавать 16-летнему подростку такие вопросы малость некорректно. Естественно, у меня были увлечения девочками. Но с моим плотным графиком всё это сложно совмещать. Дальше какого-то общения это не заходило.
Быть сыном шпиона показалось скучно
— Вы признавались, что пытались стать актёром, но у вас ничего не вышло. Почему?
— Не помню, с чего всё началось. Родители лет в 5 пытались приобщить меня к этой сфере, но всё это было очень муторно и скучно. Роли мне давали неинтересные и даже странные.
— Какие?
— Помню, снимался в каком-то сериале, где играл сына шпиона. Моего папу убили. И вот стою я на кафельном полу, папа лежит рядом, у него в голове отверстие от пули, из которого вытекает кровь. Я должен был плакать по сценарию. А мне совсем не было грустно, я просто был в шоке от всего и не понимал, почему я должен плакать. Родители тоже были в шоке. Поэтому в какой-то момент мы не выдержали и покинули съёмочную площадку.
— «Мечты — это семена поступков», — говорит герой фильма «Гонка века» британский яхтсмен-любитель Дональд Кроухёрст, совершивший в одиночку рискованное кругосветное путешествие. О чём мечтаете вы?
— Чтобы в мире было больше душевного тепла, любви и взаимопонимания. Я уверен, с помощью музыки этого можно достичь. И я уже достигаю. И ещё, чтобы от музыки, которую исполняю, исходил свет, помогающий людям быть более счастливыми.
