Результаты опроса, приуроченного ко Дню науки, с большой помпой отпразднованному 8 февраля, шокируют. Как оказалось, лишь 3% (!) россиян причисляют нашу страну к мировым лидерам научных разработок, тогда как 23% называют состояние российской науки застоем, а 16% — полным упадком. Таких низких оценок своего состояния российская наука не знала даже в 1990-е годы, прозванные «лихими».
«Китай уже на Марс полетел, а когда-то мы были его Старшим братом!»; «То, что мы видим, сплошь «потемкинские деревни» — много имитации, много формализма, избегание сложных, но жизненно важных тем», — таковы типичные комментарии россиян, которые приводят исследователи.
Единственное, что пока держится на приемлемом уровне — престижность профессии ученого в глазах российского общества: таковой ее считают 53% респондентов. Однако и здесь виден упадок, ведь два года назад о престижности работы ученых говорили 57% россиян. Так в чем же дело?
По оценке экспертов, российскую науку губят три системные проблемы, и первая из них — чудовищное недофинансировние.
— По майским указам, финансирование науки должно было составлять 1,77% ВВП еще в 2015 году. Однако этих показателей мы так никогда и не достигли, а теперь идут разговоры об их переносе на 2035 год. Пока же на науку выделяется 0,98% ВВП, хотя международные нормы предполагают 2%! В итоге по общему уровню финансирования науки Россия занимает 35-е место из 62, а по финансированию на одного ученого — 48-е. Таким образом, если мы хотим вернуть себе статус великой научной державы, прежде всего необходимо увеличить финансирование науки вдвое, а из федерального бюджета — не менее чем в 2,5 раза, — заявил нам первый зампред комитета Государственной Думы по образованию и науке Олег Смолин.
Действительно, уровень госфинансирования науки в США в 33 раза превышает российский (это не опечатка). А это порождает вторую проблему — потерю научных кадров. По данным Мирового банка, за постсоветские десятилетия Россию покинули более 200 тыс. ученых и инженеров, а еще более 1 млн научных сотрудников прекратили занятия наукой и ушли в другие сферы деятельности. В сумме — 1,2 млн чистых потерь, увы, более чем закономерных:
— По официальным данным, средняя зарплата наших ученых составляет сейчас от 94 до 82 тыс. руб., — напоминает Смолин. — Но сколько они получают на самом деле, на днях рассказала президенту Анастасия Проскурина из Сибирского отделения РАН. То же жонглирование цифрами происходит и в системе образования: официально средняя зарплата преподавателей вузов — 90 тыс, а реальная — 26,5 тыс. Правда, это данные за 2017 год, но более поздних я не нашел. Стоит ли удивляться тому, что ученые уезжают из страны: в 2013 году Россию покинули 20 тыс. представителей науки, а в 2016 году уже 44 тысячи.
Третья удавка — страшная бюрократизация науки.
— Мало того, что после фактической ликвидации РАН и передачи всей системы в ведение ФАНО, вал отчетности, по некоторым оценкам, увеличился на два порядка, т. е. в сотню раз. Возникла и совершенно нелепая оценка научной работы — по количеству публикаций в международных научных журналах. А так как обычно это делается за деньги, зарубежные издания, по последним оценкам, уже заработали на наших ученых 4 млрд долларов. А что получила Россия?
— Давайте посмотрим правде в глаза! — призвал ранее думцев глава РАН Александр Сергеев. — Параметры текущего и будущего финансирования науки не позволят нашей стране встать на рельсы научно-технического прогресса и двигаться с той же скоростью, что высокоразвитые страны. Наука может развиваться только на высококачественном оборудовании! А Россия по оснащенности рабочих мест ученых отстает от развитых стран на 10 лет! Как же мы можем за ними угнаться?! Мы можем войти в пятерку высокоразвитых держав разве что по активности публикаций, причем, их главная часть сделана по результатам исследований, сделанных за границей — на том самом современном оборудовании. Что нам это дает?! Надо оценивать себя по реальным показателям, без лукавства!
Хочется все же думать, что 3% россиян, по-прежнему причисляющие Россию к великим научным державам мира, делают это не из лукавства, а из оптимизма. Вот только для поддержания науки одного оптимизма явно недостаточно.
